Вот вам и дружба с пеленок…

   - Сёма! Эй, Семёнов! Жди меня! – я догнала этого козла и, вместо приветствия, начала наезд: - Чего ушел, меня не подождал? А Игорек где?
   - Ушел, потому что ты капуша, а Сыча с утра еще не видел.
   - Давай подождем его. Стой, говорю!
   - Хочешь – жди, но он, наверно, ушел давно, - Антоша пожал плечами, даже не остановившись. Мне ничего не оставалось, кроме как поплестись за ним.
   - Эй, эм-энд-эмс! Меня, может, подождете? – нас догонял Игорь.
   - Игорюшка, ты чего так долго? – я обнялась с ним и поцеловала в щеку.
   - Здорова! – Сычев поздоровался за руку с Семой и спросил: - Ты чего такой хмурый с утречка пораньше?
   - Ну, - «надулась» я, - а на мой вопрос не ответил!
   - Заяц, ну прости, прости! – Сыч обнял меня и поцеловал в лоб. – Получилось так, не обижайся!
   - Ладно, - я моментально растаяла.
   - Ой, оставьте свои телячьи нежности! – Сема скривился.
   - Сем, че с тобой? – Игорь достал пачку сигарет. – Будешь?
   - Давай, - Антоша достал сигаретку и взял в зубы.
   - Ты на мой вопрос ответишь или как? – Сыч тоже взял сигаретку и прикурил от зажигалки.
   - Сыч, курить вредно, - с шутливой строгостью сказала я, пытаясь вытащить из его зубов сигарету.
   - Ой, ну кто б говорил, а! – воскликнул он, отворачиваясь от меня. – Чего Антоше ничего про вредность не говоришь?
   - Да этому козлу, - я попыталась пнуть Сему по ноге, не достала, «благодаря» Игорюше, - уже ничего не страшно. И вообще я, в отличие от вас, не курю.
   - Ой ли? – ехидно вставил Антоша. – И давно?
   - Помолчал бы, а? – я скривилась. – Со вчерашнего вечера, если ты не помнишь. Хотя, что ты можешь помнить? «Ихтиандр! Ихтиандр!»
   - Тайм аут! – Игорь расставил руки, смеясь. – Как вы еще друг друга не поубивали, я не пойму?
   - Вопрос имел место быть риторическим, - в один голос ответили мы, демонстративно отворачиваясь друг от друга.
   - Еще умудряются поддерживать подобие дружбы, - усмехнулся Сыч, вставая посередине между мной и Антошей.
   - Тайм скажите кто-нибудь, - поросил минут через пять Сема.
   Игорь посмотрел на часы.
   - Уже двадцать минут. Пошлите быстрее, а то снова опоздаем.
   И мы прибавили ходу, уже приближаясь к школе.
   Мы учились в трех параллелях: я – в одиннадцатом «А», Антон – в «Б», Игорь – в «В». С самого детства мы всегда были вместе – во-первых, мы жили в одном дворе, во-вторых, наши родители очень хорошо общались, в-третьих, нас отдали в одну группу детского сада, а затем в одну школу. Парни заменяли мне и братьев и подруг – ни тех, ни других у меня никогда не было и я в них не нуждалась. С Игорем у нас отношения очень хорошие. Он – самый завидный парень в нашем районе и пользуется большой популярностью среди девчонок. Частенько, когда ему не удается отвязаться от очередной поклонницы, он просит меня «сыграть на публику», то есть поцеловаться с ним, к примеру, на глазах у этой поклонницы или станцевать танец. Хм… А танцевать я ой как люблю. Чего стоит одна только волна – уже от нее у парней текут слюнки. В общем, в следствие этого, среди девчонок у меня врагов до фига и больше. Как и у Семы с Сычом среди парней, в основном, моих бывших. Часто, если парень меня обижает, Игорь и Антоша бьют ему морду. С Антошей у нас отношения вообще весьма странные. Мы дня прожить не можем, чтоб не поругаться, но в то же время он бьет за меня морду разным козлам, а я сижу у его постели, если он болен. Сыч постоянно смеется над нами, называя то лед и пламя, то кошка с собакой, то кофе с молоком.
   Наша троица является самой веселой в районе – вечеринка скучна, если там нет нас, Гамбей пуст, если не пришли мы. Честно говоря, не понимаю, почему мы пользуемся такой популярностью, но мне это очень нравится. Я в свои шестнадцать вполне довольна жизнью, да и кто может быть недоволен каждодневной равлекухой? Только полный идиот.
   - Светк, у тебя че первым? – спросил меня в раздевалке Сыч.
   - Я, думаешь, помню? Сейчас, - я полезла в сумку за дневником. – ОБЖ.
   - У-у-у, - с завистью протянули парни.
   - У меня физика, - сказал Сема.
   - А у меня вообще алгебра, - вздохнул Игорь.
   - А у меня расслабон, - я показала им язык и закинула сумку на плечо, но тут же замерла. – А у нас по физике что?
   - Тест, - вздохнул Антоша.
   - Балин, - протянула я. – Ладно, чего-нибудь придумаем.
   - Да уж, ты-то придумаешь, - усмехнулся Сема. Я славилась умением выкручиваться из самых наинеудобнейших ситуаций.
   Я гордо улыбнулась, сделала мальчикам ручкой и пошла в кабинет ОБЖ.
   Минут через двадцать я сидела на уроке и пыталась впихнуть в тяжелую после вчерашнего веселого вечера (или ночи?) голову сведения об электрическом токе. Формулы плыли перед глазами, а сознание вместо определений воспринимало звучащую в наушниках музыку, но отключать я ее упорно не хотела.
   - Светка, Свет! – толкнул меня локтем Андрюха – сосед по парте. – Самойлова!
   - Что? – нехотя отозвалась я, вытаскивая одно «ухо».
   - У бэшек сейчас какой урок?
   - У бэшек? У бэшек… А! У Семы физика. А что?
   - У нас же тест.
   - Я знаю.
   - Ты у Семы ответы возьмешь?
   - Конечно.
   - Слушай, дай мне, а?
   - Сходи да сам возьми. Что, трудно?
   - Нет, - замялся Андрюха. – Ну, просто у тебя с ним отношения хорошие…
   - А у тебя, можно подумать, плохие? – ехидненько отозвалась я.
   - Ну, Светк, ну, пожалуйста.
   - Да ладно. Только я ничего не обещаю. Ты сам Сему знаешь.
   - Спасибо, - сердечно поблагодарил он.
   По окончании урока, я вручила сумку Андрюхе и пошла к Антоше.
   - Семочка, солнышко, заинька, миленький… - ласково начала я, бесцеремонно усевшись на парту перед носом его соседки. Сема даже головы не поднял, продолжаячто-то переписывать, что меня очень задело.
   - Чего надо?
   Я надулась, сложив руки на груди:
   - Почему, как я с тобой начинаю нормально общаться, так сразу «чего надо»?
   Антоша поднял голову и улыбнулся, глядя на меня:
   - Светляк, я тебя знаю, как никто, так что говори сразу, а то Наташка сейчас лопнет от злости.
   Я мельком взглянула на его побагровевшую соседку и махнула рукой:
   - Переживет. Семочка…
   - Семочка-а?! Антон, да кто она такая, чтоб называть тебя так???
   Видимо, Наташка не выдержала. Румянец на ее щеках, кажется, даже замерцал. Да, действительно, «Семочкой» Антошу не имел права называть никто, кроме меня и Сыча, впрочем, Игорек его так не называл, предпочитая «Сема или «Антоша». Меня Светляком могли называть без опасности для жизни тоже лишь два человека – Семя и Сыч.
   Наташа в их классе новенькая. Я с ней ни разу еще не пересекалась за месяц учебы, потому что наши параллели мало общаются, а с новенькими тем более. Почему-то эта Наташа мне категорически не нравилась…
   - А ты кто такая, роднуля? – сощурила глаза я, слезая со стола и садясь напротив их парты верхом на стул. – Уж не возомнила ли ты себя девушкой Семочки?
   - Видимо, ты себя ей возомнила! – взвизгнула она. – Антон, кто это?
   - Я – это я. Кто я для Антоши тебе знать совсем не обязательно, поверь.
   - Светк, начал Сема, но я его прервала:
   - Сем, помолчи, дай с твоей соседкой пообщаться.
   - Светка, знаю я, как ты общаешься. Давайте расставим точки над «i». Наташа, Света – мой друг, подруга, сестра, если хочешь. Светляк, Наташа, она новенькая, я ей помогаю влиться в коллектив, мы хорошо общаемся.
   - Сема, она считает тебя своей собственностью, - сказала я, не сводя глаз с Наташи. – Пока я жива, я не позволю, чтобы кто-то так считал.
   - Ты сейчас сама говоришь так же, - мягко сказал Антоша, улыбаясь, но, знаешь, мне это даже нравится.
   Мои брови поползли вверх, медленно, но уверенно. Совершить весь путь им не позволила эта Наташа:
   - Я вам тут не мешаю, нет? – дернувшись, она собрала свои манатки и ушла на последнюю парту ряда.
   Я невинно посмотрела на Сему и пожала плечами. Он вздохнул, но звать обратно Наташу не стал, что меня очень порадовало.
   - Светляк, ты пришла-то по делу или как?
   Я поняла, что Антоша обиделся – он обычно не задавал таких вопросов; но обиделся несерьезно, к концу шестого урока должно пройти.
   - Вообще-то по делу. Дай ответы, плиз.
   - На что? – включил дурака он.
   - На тест.
   - На какой?
   - По физике.
   - А самой подумиать нема?
   - Ну, Сем, ну, миленький…
   - Ой, держи, вымогательница. Только не спались – у Ньютонши память на почерки хорошая.
   - Спасибо, заяц, - я чмокнула его в щеку и поймала на себе взгляд злой Наташи. – А, кстати, сигареты мои у тебя?
   - У меня. – Дай мне их.
   - Ты же вчера сама сказала, не отдавать, - улыбнулся Сема.
   - Тебе напомнить, что ты вчера говорил? – я сощурилась, чуть улыбнувшись.
   - Не надо, - поспешно сказал он.
   - Вот и правильно. А теперь сигаретки на родину.
   - Вообще-то у меня их нет.
   - Как нет? – я выпучила глаза.
   - Я их, кажись, потерял.
   - Ты, че, с ума сошел?! – заорала я. На меня стали оглядываться одноклассники Семы, но мне было наплевать. Вот урод! – Они стоят – пятьдесят рублей пачка! Она была почти полная!
   - Да расслабься. Тебе, все равно, каждый день полтинник дают – сегодня купишь еще.
   - Да пошел ты, Сема! Вот и доверяй тебе после такого! – моей злости не было предела, я, психонув, встала со стула и пошла к двери.
   - Светка, стой! – Антоша догнал меня возле двери и схватил за запястье. Он смеялся! – На, - он вложил в мою руку пачку.
   - Что это? – тупо спросила я.
   - Сигареты твои, что ж еще?
   - Ну и шуточки у тебя, Семенов! – я расслабилась.
   - Ладно, иди, а то звонок сейчас. На перемене приходи за школу, покурим. Без обид?
   - Без обид, - и я пошла в свой класс. На полпути меня догнал звонок.

   День прошел как обычно, а к вечеру мы, как всегда, собрались во дворе – идем в Гамбей. Минут за пятнадцать мы дошли до клуба. В десять часов музыка уже орала во всю. Сема зашел в магазин, примыкающий к клубу, за пивом, а я и Игорь пошли здороваться со всеми знакомыми.
   - Светочка, ты сегодня обворожительна, как и всегда! – воскликнул Дэн – он постоянно восхищался мной.
   - Спасибо, Денис, - я одарила его улыбкой.
   - Эй, Игорюха, здорова!
   - Здорова, парни!
   - Привет, Светочка, милая! – я обнялась с Катей.
   - Задравствуй, Катюш!
   - А где же Антоша?
   - Скоро будет.
   - Светик, приветик!
   - Привет, Славик.
   - Сыч, айда к нам?
   - Не, спасибо, я со своими.
   - Ну, как знаешь.
   Вышел Сема с пивом и раздал всем «заказы»
   - Антоша, ну я же просила «Лайм»! А ты че купил?
   - Не было там твоей «Текизы». «Клинское» тоже «Лайм».
   - Ой, ладно, успокойтесь, - весело прервал нас Сыч. – Пошлите в клуб.
   Мы зашли в здание и тут же всех оглушила «Опа-па». Ди-джей – Антошин друг – включал последние хиты, когда мы заходили. Эту неделю мы входили под «Опа-па». Все лица завсегдатаев Гамбея обратились к нам, и по залу разнесся приветственный гул. Мы, здороваясь со всеми, прошли к угловому столику, нашему столику. Его никто не занимал, зная, что он наш, но в этот раз за ним сидела компания в пять человек. Парни. Новенькие. Законов не знают. Что ж, объясним.
   - Эй, мужики, - начал Игорь, облокотившись на стол руками, Сема прислонился к столбу, находившемуся у нашего столика, а я встала подле Сыча, тоже одной рукой облокотившись на стол, - я смотрю, вы тут в первый раз, да?
   - Ну, - ответил самый несимпатичный (они там все были несимпатичные, но этот был самый) и самый на вид крутой из них.
   - Родной, ты главный? – сладким голосом спросила я.
   - Ну.
   - Короче так, это наш столик, - продолжил Игорек, - так что давайте тихо-мирно найдете себе другой.
   - А почему вам не поискать? – нагло спросил этот урод.
   - Зая, - столь же сладким голосом, как и до этого, ответила я, - тебе же только что по-русски сказали: это наш столик.
   - А это где-то написано?
   - К сожалению, нет, но нашу купчую на него уже заверили Сатана,, Господь Бог и сейчас она находится на рассмотрении у Фатума, - ехидно сказал Сыч. Я звонко рассмеялась, но мое веселье разделил только Игорюшка, парни как сидели с каменными лицами, так и остались сидеть.
   - Парни, вам что, особое приглашение надо? – уже серьезно спросил Сыч.
   - Пойдем-ка выйдем, - сказал их «главарь».
   - Пойдем, - спокойно согласился Игорь. – Вдвоем поговорим или все вместе?
   Ответом ему послужило то, что все парни, сидевшие за столом, встали. Не люблю я эти разборки. Сема оттолкнулся от столба.
   - Мальчики, у меня есть предложение получше, - Антоша и Игорек посмотрели на меня, урод тоже, а я облокотилась на стол, лицом к «главарю». Спина выгнута, задняя точка упругая, вырез блузки почти оголил грудь – ну не люблю я лифчики. Взгляд мужлана скользнул по вырезу, задержавшись там, а я тем временем негромко и спокойно продолжила: - Давай так,, ты и твои парни сейчас уходят, а я подарю тебе танец. Как я танцую, ты увидишь минут через пятнадцать. Если не понравится, пойдете говорить. Согласен?
   - Светляк, не надо, - вмешался Игорь, - мы поговорим.
   - Сыч, давай я сама решу? – я незаметно подмигнула ему и снова обратилась к «главарю». – Так что?
   - Хорошо. Парни, идем.
   Они встали и затерялись в толпе.
   - Светка, тебе оно надо? – недовольно спросил Игорь, садясь за стол и открывая свою бутылку.
   - Игорек, не волнуйся, я знаю, что делаю, - я улыбнулась.
   - Ну, смотри, - неуверенно протянул Антоша, глотнув из горла. – Мы может еще объяснить им, ху из ху, пока не поздно.
   - Сем, расслабься, все будет нормально, - я достала пачку сигарет, взяла одну, закурила
   - Дамские? – спросил Сыч.
   - Ага.
   - Блин, за своими придется лезть.
   Я выпила бутылку, стало чуть веселее, и пошла танцевать. Встала в центр круга знакомых девчонок, позвавших меня, и пошла выписывать «пируэты». Антоша с Игорем некоторое время просто наблюдали за мной, также я ловила на себе взгляды «новеньких» парней и завсегдатаев, потом Сычев залпом допил пиво и встал. Девчонки расступились, Игорь подошел ко мне, голова его была опущена. Мы оба любили эту игру, этот спектакль. Сыч прекрасно двигался, в седьмом-девятом классах ходил на танцы – R’n’B, хип-хоп. Я, словно бы не видя его, продолжала танцевать, он встал напротив меня. Весь зал, особенно завсегдатаи, с жадным интересом наблюдали за нашим дуэтом, а мы продолжали танцевать друг напротив друга, будто невзначай касаясь друг друга руками и подходя все ближе. Оказавшись достаточно близко к нему, я восьмеркой присела на корточки, расставив ноги, и восьмеркой же поднялась, проведя правой рукой снизу вверх по ноге Сыча и положив ее на его левую лопату. Он резко притянул меня к себе за талию и, словно хотел поцеловать, опустил голову, я сделала плавный полукруг головой, уворачиваясь от его губ, и сползла по нему, потом снова поднялась, обошла вокруг него, проводя правой рукой по плечам, указательным пальцем приподняла подбородок и резко опустила палец, словно разочаровалась. Потом повернулась к Игорю спиной, продолжая танцевать. Он подошел ко мне сзади и положил руки на бедра, правой скользнул по животу и чуть «приспустил» меня по себе. Я повернулась к нему лицом, положив руки на на плечи, он правой рукой провел от моей лопатки к талии и к колену, поднимая мою ногу так, что она обхватила его, я резко откинулась назад и, сделав красивый полукруг телом, снова сползла по нему, но теперь уже сбоку. Потом резко поднялась и закрыла глаза, откинув голову назад и приоткрыв губы, Игорь притянул меня к себе и скользнул своими губами по моим. Это было прекрасно видно всем, кто стоял на танцполе, но поцелуя не было, потому что я отстранилась от Сыча и, толкнув его в плечо, удалилась к столику, за которым сидел тот урод.
   В зале раздались громкие аплодисменты – все любили, когда я танцевала с Сычом. А я подошла к «главарю» и взяла его за руку, вытаскивая в зал. У него разве что слюни не текли, хотя, судя по всему, он был недалек от этого. О, как мне было противно, но, пересилив себя, я прижалась к нему, стараясь представить себе, что это Сыч. Получалось слохо. Я сползла по нему, потом прижалась к мерзкому похотливому телу. Краем глаза я отметила, что Сема подошел к Сычу, нагло оторвав его от какой-то девки, что-то ему сказал и они оба приблизились ко мне. Я продолжала танцевать вокруг этого урода, то и дело ловя на себе хмурые взгляды моих мальчиков. И вот почувствовала бедром, как его достоинство взбугрилось. Я чуть улыбнулась, обняла его одной рукой за плечи, томно повиснув на нем, и тихо прошептала на ухо:
   - Я хочу тебя…
   Рука скользнула вниз,  пуговице на брюках. Я слышала, как его дыхание участилось, почувствовала, как его руки обняли меня – очевидно, он ждал продолжения банкета… Что ж, милый, не судьба. Я провела кончиком языка по его шее и резко отстранилась
   - Прости, зая, я перехотела, думаю, в удовлетворении твоих потребностей тебе поможет твоя рука, - и, мило улыбнувшись, я, покачивая бедрами, направилась к своим парням. Они едва стояли на ногах от смеха.
   - Сука! – надо же, музыку переорал.
   - Из твоих уст это комплимент, милый, - я тоже перекричала музыку.
   Обернулась я как раз в тот миг, когда он устремился за мной. Я мысленно похвалила себя за хорошую работу – ткань Джинс бугрилась в недвусмысленном месте. Сема и Сыч закрыли меня, встав плечом к плечу, из-за их спин я увидел, что похотливый «главарь» с досадой развернулся и пошел к своим парням, вставшим было на разборки. Но за нашими спинами потихоньку собирались друзья, хмуро поглядывая на их столик. «Главарь» махнул рукой – пусть, мол, живут, и парни сели на свои места. Хотя, кто бы еще жив остался после таких разборок?
   - Светляк, ну ты дала маху! – в восхищении сказал Сыч, поворачиваясь ко мне лицом.
   Я гордо улыбнулась.
   - Но в следующий раз будь осторожней, ладно?
   - Игорек, солнышко, что мне может грозить когда ты и Сема рядом? – я подошла к ним и обняла обоих парней.
   - Ничего, - в один голос ответили они, тоже обнимая меня.
   Тут заиграл медляк, и я утянула Антошу на танцпол:
   - Сема, пошли танцевать!
   На Сыче тоже повисла какая-то девчонка.
   Сема обнял меня и тихо сказал на ухо:
   - Светляк, пожалуйста, не делай так больше. Мы с Сычом лучше неделю разбитые походим, чем с тобой что-нибудь случится.
   - Ладно, Сема, больше не буду, честное слово. Хотя мне и не доставляет удовольствия смотреть на ваши побитые лица.
   Он только еще крепче прижал меня к себе.
   Всю ночь те парни косились на нас – видимо, ждали, когда мы пойдем на выход, но сегодня выходной, так что мы до закрытия, то бишь до восьми, гуляем. В итоге они не выдержали и в пять часов утра уже испарились.
   Часов в семь, в четверть восьмого Антоше срочно приспичило встретиться с какими-то парнями, и он ушел. К восьми из почти опустевшего Гамбея ушли и мы с Сычом. Игорь проводил меня в подъезд и остановился на площадке первого этажа. Я и Сема жили в одном подъезде – я на втором этаже, Антоша на третьем, - Сыч – в соседнем. Я обняла Игоря и поцеловала в щеку
   - Ладно, спасибо, что проводил, до завтра.
   Я хотела было идти к себе, но Сычев не отпускал меня.
   - Игорек, ну, ё-моё, ну хватит уже! Мне домой надо.
   Тут он закрыл мой рот поцелуем. Я очень удивилась, потому что целовались мы только играя на публику. Еще больше я удивилась, когда одним поцелуем дело не ограничилось, а Сыч прижал меня к стене. Я не отвечала ему, стараясь вырваться и не понимая, что на него нашло. Сыч начал целовать мне шею и запустил руки под блузку. Тогда я все поняла. Сердце до краев наполнило чувство обиды и разочарования. Я не могла поверить, что передо мной Игорь, мой Игорек, Сыч, который всю жизнь не позволял никому меня обидеть, защищал от домогателей-козлов, называл «дрУгой».
   - Игорь, нет…. Не надо… - по щекам потекли слезы, но не от унижения, а от обиды. – Пожалуйста… отпусти…
   - Нет. Ты моя. Я имею на тебя куда больше прав, чем все вместе взятые твои парни.
   - Сычев, ты сам за меня всю жизнь от этого… - с каждым словом мой голос становился все тише. – Не смей…
   Шок сковал мое тело, не позволяя сопротивляться, слезы все текли и текли, а Сыч уже расстегивал пряжку ящерицу на моем ремне.
   - Нет… нет… не надо… нет… - исступленно шептала я.
   Ни я, ни Сыч не услышали тихий писк домофона и скрип подъездной двери. Я, закрыв глаза, плакала от жгучей обиды, не в силах пошевелить ни одним мускулом, и потому не увидела того, кто вошел в подъезд. Поняла я, что что-то случилось, только когда перестала ощущать руки Сычева на своем теле и услышала глухой звук падения. Открыв глаза, я с ужасом увидела сему, дерущегося на полу с Сычом. Я отошла в угол на непослушных ногах и там сползла по стенке на пол, закрыв лицо руками. И Антоша, и Игорь дрались очень хорошо, поэтому долго катались по полу, раскрашивая друг другу лица и нанося удары по самым слабым точкам. Наконец, Сычев со стоном спол на пол, не шевелясь, - кажется, он был без сознания. Пошатываясь и тяжело дыша, ко мне подошел избитый Сема и поднял на ноги. Я дрожала и плакала, огромными глазами глядя на Антошу. Из рассеченной брови у него текла струйка крови,, нос, по видимому, сломан, нижняя губа разбита, кулаки красные, в ссадинах. Он поднял руки и дотронулся до моей блузки в районе груди. На миг меня сковал леденящий ужас, но Сема застегнул верхнюю пуговицу блузки и заправил ремень в брюки. Потом прижал меня к себе и спросил дрожащим голосом:
   - Что произошло?
   Смысл вопроса доходил до меня довольно долго, но потом я ответила заплетающимся языком:
   - Он пошел провожать меня… в подъезде… я попрощалась с ним… он меня не пускал… потом поцеловал… потом… потом…
   Меня снова захлестнули рыдания, но теперь уже к обиде и разочарованию примешалось унижение. Мне стало стыдно обнимать Сему и я отстранилась от него. Но он, видимо поняв мои чувства, не пустил меня, еще репче прижав к себе и сказав:
   - Все в порядке… Все закончилось… Идем.
   Он обнял меня за талию и повел на второй этаж, поддерживая, чтоб я не упала. Пару раз споткнувшись, я дошла до квартиры и вытащила связку ключей из кармана брюк. Я не могла попасть в замочную скважину, а, когда попала, обнаружила, что ключ и вовсе не тот. Я нашла нужный ключ и снова попыталась попасть в замок. Сема понаблюдал за мной, потом подошел и опустил мою руку с ключами.
   - У тебя есть кто дома?
   Я медленно покачала головой – родители уехали к бабушке в гости.
   - Мои на даче. Идем. Ляжешь на диване, в гостиной.
   Я медленно попятилась. В голове закрутились мысли о том, что Сема такой же как Сыч.
   - Светка, - строго сказал он, - не валяй дурака. Я тебя одну в таком состоянии не оставлю.
   Антоша подошел, взял меня за руку, как маленького ребенка, и повет на третий этаж. Там он быстро открыл дверь и завел меня в квартиру. Потом постелил мне на диване и пошел мыться. Когда он вышел из ванной, я робко сказала:
   - Сем, можно я помоюсь? И у тебя есть какая-нибудь рубашка старая, чтоб мне в ней поспать?
   - О чем разговор? Иди мойся, сейчас найду рубашку.
   Через пятнадцать минут я пожелала Семе спокойной ночи и легла на диван. Сон не шел, сознание наполняли боль, обида, разочарование, унижение, презреннее. Как же так? Это же Сычев! Игорь. Мой друг… Теперь уже бывший. Я знала, что этой ночью наша троица распалась, и остались только я и Сема. Сыча уже нет. И не будет. Он ничем не лучше тех похотливых мразей, одной из которых являлся мужлан, униженный сегодня мной. По щекам снова потекли слезы.
   - Ты спишь?
   В комнату вошел Сема, я быстро вытерла слезы.
   - Нет
   - Можно?
   - Конечно.
   Он сел на край дивана.
   - Как ты?
   - Ничего. А ты?
   - Все в порядке. Только заснуть не могу.
   - Да, я тоже.
   Я села на диване и во мраке комнаты увидела запекшуюся кровь на брови Семы. Я подняла руку и дотронулась до ссадины. Сема поморщился.
   - Больно? – я отдернула руку.
   - Чуть-чуть.
   - Прости… Семочка, прости, это из-за меня все…
   - Нет… Не из-за тебя. Из-за него.
   Я обняла Антошу и уткнулась лбом ему в плечо. Он обнял меня в ответ и начал что-то тихо нашептывать на ухо. Сначала я не придала этому значения, но потом прислушалась:
   - Света… Светочка… все хорошо… Слышишь?.. Я не дам тебя в обиду. Он никогда больше тебя не тронет… Я рядом… Теперь все будет хорошо… Света…
   - Антон… - кажется, первый раз мы назвали друг друга по именам. Он осторожно  поцеловал меня в шею, словно спрашивая разрешения, а я в ответ погрузила руки в его волосы. Еще один поцелуй, еще и еще. Потом в губы и мы уже лежим на диване. Теперь все по-настоящему. Я нашла свою любовь…

20.12.2008. Ruby